четверг, 30 декабря 2010
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
хм.
пятница, 22 января 2010
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
Все, действительно, последнее ожидание критики и начало иллюзии существования. Если все-таки а вдруг?.. то, Lyra Parry, наверное сможет прожить еще немножко.
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
Хочу быть циничной, гадкой и злой. Хочу фотографировать все_подряд.
Я ухожу. Не могу больше. "Что ж, почти хэппи-энд... " (с) Ухожу, чтобы думать о том, о чем мне хочется думать - без угрызений совести, без каких-то чужих принципов. Без мыслей: "А вдруг?"
Потому что не будет вдруг. Ничего вообще не будет. 21 грамм небытия, детка.
Гулять, фотографировать замерзающий город и смеяться над собой. Ругать, хвалить, убеждать. Есть за что. Завтрашний день будет другим. В нем будет место равнодушию, я надеюсь.
Откуда этот запах сигарет?..
Я ухожу. Не могу больше. "Что ж, почти хэппи-энд... " (с) Ухожу, чтобы думать о том, о чем мне хочется думать - без угрызений совести, без каких-то чужих принципов. Без мыслей: "А вдруг?"
Потому что не будет вдруг. Ничего вообще не будет. 21 грамм небытия, детка.
Гулять, фотографировать замерзающий город и смеяться над собой. Ругать, хвалить, убеждать. Есть за что. Завтрашний день будет другим. В нем будет место равнодушию, я надеюсь.
Откуда этот запах сигарет?..
четверг, 21 января 2010
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
Ну вот. В мыслях какой-то разброд, смешение норм права и влияния музыки на организм человека, дико болит спина и хочется спать, а я сижу и чего-то жду. Странные люди какие-то.
Я боюсь. Чего-то.
Я... не знаю, не хочу разбрасываться словами постоянно, не хочу тупых постов о вселенской любви к Кате и жалобах на жизнь, а получается именно так. Господи, ну скорее бы вечер пятницы.
"я не такой человек, в которого можно вот так вот влюбляться"
А я вот так вот взяла и влюбилась, блядь, представляешь?
Я не буду больше писать стихов. Я не буду больше сидеть и смотреть на твое имя. Я не буду идиотски плакать от идиотских мыслей. Я не буду молиться на надпись on-line, я просто устала от безысходности и бесполезности. Знаешь, мне иногда бывает так тоскливо и так плохо, так дико хочется тебе написать, но я этого не делаю. Потому что. Потому что бесполезно. Неправильно. Тут столько всего смешалось. Страх, робость, гордость, осознание тупости происходящего, нежелание хоть как-то почувствовать себя ненужной. Лишней. Не знаю. И сны странные, возбуждающие до нереальности. И дело не в них, а в той фразе, за которую я была готова отдать все, что есть. Ты нужна мне. Температура, щеки, губы, руки, какой-то лимонный запах, печка. С ума сойти.
И я так устала. Надеяться на что-то, плакать. Писать черной ручкой твои инициалы на полях тетради, все эти вечные люблю и долбаные листочки с завитушками. Я устала держать в себе все это, я так устала. Я тебя люблю, да, очень, только кому какое дело? Меня просто трясет иногда. Я уже всех заебала своим нытьем, а мне нет дела. Потому что ты - Катя. (омг, "...потому что он - Уилл" (с) ТН) И я не знаю, что делать, правда. Но мне хочется, очень. Тебя, тепла, побольше черных ручек, удобную подушку и спать.
Я не знаю, что делать.
Я боюсь. Чего-то.
Я... не знаю, не хочу разбрасываться словами постоянно, не хочу тупых постов о вселенской любви к Кате и жалобах на жизнь, а получается именно так. Господи, ну скорее бы вечер пятницы.
"я не такой человек, в которого можно вот так вот влюбляться"
А я вот так вот взяла и влюбилась, блядь, представляешь?
Я не буду больше писать стихов. Я не буду больше сидеть и смотреть на твое имя. Я не буду идиотски плакать от идиотских мыслей. Я не буду молиться на надпись on-line, я просто устала от безысходности и бесполезности. Знаешь, мне иногда бывает так тоскливо и так плохо, так дико хочется тебе написать, но я этого не делаю. Потому что. Потому что бесполезно. Неправильно. Тут столько всего смешалось. Страх, робость, гордость, осознание тупости происходящего, нежелание хоть как-то почувствовать себя ненужной. Лишней. Не знаю. И сны странные, возбуждающие до нереальности. И дело не в них, а в той фразе, за которую я была готова отдать все, что есть. Ты нужна мне. Температура, щеки, губы, руки, какой-то лимонный запах, печка. С ума сойти.
И я так устала. Надеяться на что-то, плакать. Писать черной ручкой твои инициалы на полях тетради, все эти вечные люблю и долбаные листочки с завитушками. Я устала держать в себе все это, я так устала. Я тебя люблю, да, очень, только кому какое дело? Меня просто трясет иногда. Я уже всех заебала своим нытьем, а мне нет дела. Потому что ты - Катя. (омг, "...потому что он - Уилл" (с) ТН) И я не знаю, что делать, правда. Но мне хочется, очень. Тебя, тепла, побольше черных ручек, удобную подушку и спать.
Я не знаю, что делать.
Ты спишь, наверное. Надеюсь, тебе снится что-то очень хорошее и приятное. А я не сплю, втыкаю в монитор, жалуюсь на жизнь и у меня болит шея. И я очень хочу спать, но тебя нет. Некому сказать вечное "Маш, иди спать". А без него как-то уже и не спится. "ты умная. милая, красивая. настоящая, живая. а я... глупая. Ты все понимаешь, ты умная. а у меня разброд в голове, два недоделанных реферата, дикая любовь к тебе, треск свечи и искусанные губы. ты поймешь. а я - нет" (18 января, дневник №6). Еще немного и №6 будет красоваться на двери палаты, где я буду лежать. Однозначно.
Я путаюсь все больше. Не знаю, что делать.
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
И не то чтобы было как-то не по себе. Дело даже не в этом. И даже не в том, что я занята, но не хочу в аське ставить такой статус. Потому что - а вдруг?..
Я немножко устала вздрагивать от знакомых слов. Барбарисовые конфеты сменились на шоколадные. В голове что-то щелкнуло.
Она устала, пожалуй, да,
От вечных будней, от злой зимы.
Она молчит. Это не беда,
У ней - свое неземное "мы".
Я не знаю. Это временно. Теория государства и права, теория государства и права. Тут еще и Надя. И Слава. С его заманчивым клетчатым пледом и кофе. С одной ложкой сахара, естественно. Ну он же прекрасно понимает, на что он может рассчитывать.
у ней - свое.
Я немножко устала вздрагивать от знакомых слов. Барбарисовые конфеты сменились на шоколадные. В голове что-то щелкнуло.
Она устала, пожалуй, да,
От вечных будней, от злой зимы.
Она молчит. Это не беда,
У ней - свое неземное "мы".
Я не знаю. Это временно. Теория государства и права, теория государства и права. Тут еще и Надя. И Слава. С его заманчивым клетчатым пледом и кофе. С одной ложкой сахара, естественно. Ну он же прекрасно понимает, на что он может рассчитывать.
у ней - свое.
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
нет, все нормально. нормально даже то, что мне хочется, отчаянно хочется послать нахуй Славу за то, что он такой правильный.
и то, что в полвторого ночи мне невыносимо больно. и возникает желание сменить имя. и побить об стенку кого-то. мб, Настю. или Катю Ш. Мне просто интересно, доживу ли я до своих семнадцати. Иногда мне кажется: "блин, еще только 16 лет", а иногда: "бля, уже 16!!" Осталось два месяца, потерпи. Может, потом что-то изменится. New_life и все такое, да. Будто, внезапно, забыто. Может, Антихристу написать? Почувствовать отвращение от всех его "найс^^" и тому подобных пафосных англицизмов. Быть может, когда-нибудь я почувствую отвращение и от твоих "ум", но пока они меня приводят в восторг. Особенно тогда, когда я представляю, как ты это самое ум можешь произносить. А сегодня я смотрела на маленьких оленей по Animal planet, а ночью мне снились пингвины. Большие и тупые. Одного звали Орлик, это я точно помню. Меньше Лукьяненко надо читать, дура.
А в целом все замечательно, и я ведь даже не могу оправдать себя ночами. Украла из тетиного альбома одну фотографию, которая вызывает во мне ностальгию. Их новый шкаф, по нему идет Самый-Злой-В-Мире-Кот, с одной стороны прикреплена моя детская фотография, а с другой стороны, среди книг, "Северное Сияние", которое на тот момент еще не было мною прочитано. Значит мне лет десять было. Тогда.
Где-то на кухне шипит тот самый вышеупомянутый кот. Люблю я его, а он меня - нет.
Волосы сильно виться начали, к чему бы это. Опять.
и то, что в полвторого ночи мне невыносимо больно. и возникает желание сменить имя. и побить об стенку кого-то. мб, Настю. или Катю Ш. Мне просто интересно, доживу ли я до своих семнадцати. Иногда мне кажется: "блин, еще только 16 лет", а иногда: "бля, уже 16!!" Осталось два месяца, потерпи. Может, потом что-то изменится. New_life и все такое, да. Будто, внезапно, забыто. Может, Антихристу написать? Почувствовать отвращение от всех его "найс^^" и тому подобных пафосных англицизмов. Быть может, когда-нибудь я почувствую отвращение и от твоих "ум", но пока они меня приводят в восторг. Особенно тогда, когда я представляю, как ты это самое ум можешь произносить. А сегодня я смотрела на маленьких оленей по Animal planet, а ночью мне снились пингвины. Большие и тупые. Одного звали Орлик, это я точно помню. Меньше Лукьяненко надо читать, дура.
А в целом все замечательно, и я ведь даже не могу оправдать себя ночами. Украла из тетиного альбома одну фотографию, которая вызывает во мне ностальгию. Их новый шкаф, по нему идет Самый-Злой-В-Мире-Кот, с одной стороны прикреплена моя детская фотография, а с другой стороны, среди книг, "Северное Сияние", которое на тот момент еще не было мною прочитано. Значит мне лет десять было. Тогда.
Где-то на кухне шипит тот самый вышеупомянутый кот. Люблю я его, а он меня - нет.
Волосы сильно виться начали, к чему бы это. Опять.
среда, 20 января 2010
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
*** написал
сегодня в 22:38
ладно
*пятница, фонари, кофе, плед в клеточку, секс, курить, спать.*
не иначе.
одна ложка, одна.
Не иначе, да. Одна ложка, плед и секс. И ты будешь медленно напевать, сжимать в тонких пальцах Winston и плакать совсем не как мужчина. И челка постоянно будет лезть в глаза, и тогда я попрошу тебя меня ударить. И ты откроешь окно и станешь говорить всякую ерунду. Лишь бы не смотреть мне в глаза.
А я буду лежать и медленно отупевать. Насовсем.
сегодня в 22:38
ладно
*пятница, фонари, кофе, плед в клеточку, секс, курить, спать.*
не иначе.
одна ложка, одна.
Не иначе, да. Одна ложка, плед и секс. И ты будешь медленно напевать, сжимать в тонких пальцах Winston и плакать совсем не как мужчина. И челка постоянно будет лезть в глаза, и тогда я попрошу тебя меня ударить. И ты откроешь окно и станешь говорить всякую ерунду. Лишь бы не смотреть мне в глаза.
А я буду лежать и медленно отупевать. Насовсем.
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
Будем надеяться, что я просто слишком маленькая.
Черт.
Черт.
21:26
Доступ к записи ограничен
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
Вот так, да значит.
Ладно.
Я просто буду доделывать реферат, думая о том, что все-таки свет включили. Из всего дома не радовалась я одна. Телефон конечно садился, не оставляя мне ни малейшей возможности услышать чей-нибудь голос. Хоть чей-нибудь, было почему-то так важно. Наде давно не звонила, немножко стыдно. Сегодня я погладила самого злого кота в мире. *каваится
Пам-парам-пам. Завтра откажусь от одного из рефератов. По русскому, пожалуй. Хотя бы потому, что произведение - идиотское, тема - идиотская, и послезавтра уже защита. Пиздееец. Где-то это уже было, да?.. Физкультуру доделаю завтра. За час. Или, если совсем лень не одолеет, сегодня. Да, надо делать. вот, что бывает, когда отключают свет.
Омг. Не хочу я делать реферат. Хочу спать, барбарисовые конфетки и продолжение сна.
Ладно.
Я просто буду доделывать реферат, думая о том, что все-таки свет включили. Из всего дома не радовалась я одна. Телефон конечно садился, не оставляя мне ни малейшей возможности услышать чей-нибудь голос. Хоть чей-нибудь, было почему-то так важно. Наде давно не звонила, немножко стыдно. Сегодня я погладила самого злого кота в мире. *каваится
Пам-парам-пам. Завтра откажусь от одного из рефератов. По русскому, пожалуй. Хотя бы потому, что произведение - идиотское, тема - идиотская, и послезавтра уже защита. Пиздееец. Где-то это уже было, да?.. Физкультуру доделаю завтра. За час. Или, если совсем лень не одолеет, сегодня. Да, надо делать. вот, что бывает, когда отключают свет.
Омг. Не хочу я делать реферат. Хочу спать, барбарисовые конфетки и продолжение сна.
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
Мне сегодня снилось, как ты прикасалась прохладными губами к моим щекам, измеряя мне температуру.
Мне не хотелось просыпаться.
Мне не хотелось просыпаться.
вторник, 19 января 2010
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
Ах да, еще весь день Маша мечтала написать про оленей. Простым смертным не понять, почему она вздрагивает от этого слова, и не надо понимать. В период антихристизма была такая же реакция на любое упоминание Питера.
Я устала и хочу спать. Хочу к Йореку. И кофе с молоком. И туман, и серое утро, и конец бредового состояния. А еще есть вечный гугл. И сны про Пулмана. По-моему, его кто-то бил. Надеюсь, это была я.
Я устала и хочу спать. Хочу к Йореку. И кофе с молоком. И туман, и серое утро, и конец бредового состояния. А еще есть вечный гугл. И сны про Пулмана. По-моему, его кто-то бил. Надеюсь, это была я.
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
Я буду исправляться сказала Маша. Ну да, и все равно не пойду завтра в школу. Не хочу.
На душе как-то... совсем не радостно и не легко. Никак. Усталость. Еще и жарко, и пить хочется постоянно. Я заболеваю.
Хочется чего-нибудь успокаивающего. Легкого и изящного. Весеннего ветра, например.
Или на кухню к Наташке. Сидеть на скрипящем стуле, смотреть на суету и жизнерадостность, слушать страдания по Штурму, слушать шум трамваев за окном. Вдыхать запах, такой знакомый и родной. Особенно зимой, или нет, весной, в конце марта. "Темные Начала" и все такое. Старый двор и качели, надписи детским почерком: "место Лиры" и "место Хэтти". Маленькая горка, где мы с Наташкой пытались поженить сестру и брата, когда им было по три года. Наивные фантазии. Тени от деревьев, ветер, мороженое летом. Господи, куда все это делось? Знать не знала тогда ни о каких проблемах, даже Антихриста еще не было, это предстояло мне еще через два года. Потом Мастер, потом Олег. Кошмар. Все возвращается на круги своя (с) кто-то там умный. И блин. Так все странно.
Я не умею говорить все напрямую. Надо себе пообещать исправить еще и это. Вот кто бы сегодня что ни спросил, отвечу прямо. Обязательно. Надо позвонить кому-нибудь. Срочно. На оставшиеся пять рублей шестьдесят две копейки. Сегодня опять буду спать с открытым окном и жалеть о том бреде, что сейчас пишу. Стопроцентно. Это конечно неважно, но мне просто нужно чем-то себя занять. Теория государства и права, теория государства и права. Царапинки.
Нет, ну бред же. Раз обещала говорить то, что думаю, значит буду говорить именно это.
Что мы имеем? Два реферата, гложущих меня необычайно, теория государства и права, и Катя. Ну, еще, может быть, пробник по русскому.
Веселые перспективы. Рефераты. Идиотские. Недоделанные. А в пятницу НПК. пиздееец.
Теория государства и права. Ну... я же не пойду завтра в школу, значит займусь ей позже.
Пробник по русскому языку. Результаты через неделю.
Катя. Нет, мне легче, конечно. Радостно. Немножко. Искусанные губы, царапинки, дневник, кусать кончик ручки, запускать пальцы в волосы. Сидеть на подоконнике и радоваться тому, что фонари уже отключили. Что... ничего не изменилось. Что фотографию Олега я убрала подальше. Что у меня остался черновик письма и листок яблони, воскрешающий в памяти значимые для меня моменты. Что ты сдала педагогику. Что ты можешь меня взять и отправить спать, и я тебя послушаю. Только скажи свое "Маш", чтобы я совсем растаяла от счастья. Что ты меня понимаешь, это ведь здорово.
Что Надя сегодня не грустит. Что у Марины вроде бы все хорошо. Что мне постоянно снится голубой туман. Оксфорд.
my dear kits. (16:02:49 19/01/2010)
как ты?
Тает.
На душе как-то... совсем не радостно и не легко. Никак. Усталость. Еще и жарко, и пить хочется постоянно. Я заболеваю.
Хочется чего-нибудь успокаивающего. Легкого и изящного. Весеннего ветра, например.
Или на кухню к Наташке. Сидеть на скрипящем стуле, смотреть на суету и жизнерадостность, слушать страдания по Штурму, слушать шум трамваев за окном. Вдыхать запах, такой знакомый и родной. Особенно зимой, или нет, весной, в конце марта. "Темные Начала" и все такое. Старый двор и качели, надписи детским почерком: "место Лиры" и "место Хэтти". Маленькая горка, где мы с Наташкой пытались поженить сестру и брата, когда им было по три года. Наивные фантазии. Тени от деревьев, ветер, мороженое летом. Господи, куда все это делось? Знать не знала тогда ни о каких проблемах, даже Антихриста еще не было, это предстояло мне еще через два года. Потом Мастер, потом Олег. Кошмар. Все возвращается на круги своя (с) кто-то там умный. И блин. Так все странно.
Я не умею говорить все напрямую. Надо себе пообещать исправить еще и это. Вот кто бы сегодня что ни спросил, отвечу прямо. Обязательно. Надо позвонить кому-нибудь. Срочно. На оставшиеся пять рублей шестьдесят две копейки. Сегодня опять буду спать с открытым окном и жалеть о том бреде, что сейчас пишу. Стопроцентно. Это конечно неважно, но мне просто нужно чем-то себя занять. Теория государства и права, теория государства и права. Царапинки.
Нет, ну бред же. Раз обещала говорить то, что думаю, значит буду говорить именно это.
Что мы имеем? Два реферата, гложущих меня необычайно, теория государства и права, и Катя. Ну, еще, может быть, пробник по русскому.
Веселые перспективы. Рефераты. Идиотские. Недоделанные. А в пятницу НПК. пиздееец.
Теория государства и права. Ну... я же не пойду завтра в школу, значит займусь ей позже.
Пробник по русскому языку. Результаты через неделю.
Катя. Нет, мне легче, конечно. Радостно. Немножко. Искусанные губы, царапинки, дневник, кусать кончик ручки, запускать пальцы в волосы. Сидеть на подоконнике и радоваться тому, что фонари уже отключили. Что... ничего не изменилось. Что фотографию Олега я убрала подальше. Что у меня остался черновик письма и листок яблони, воскрешающий в памяти значимые для меня моменты. Что ты сдала педагогику. Что ты можешь меня взять и отправить спать, и я тебя послушаю. Только скажи свое "Маш", чтобы я совсем растаяла от счастья. Что ты меня понимаешь, это ведь здорово.
Что Надя сегодня не грустит. Что у Марины вроде бы все хорошо. Что мне постоянно снится голубой туман. Оксфорд.
my dear kits. (16:02:49 19/01/2010)
как ты?
Тает.
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
Олег (18:02:57 19/01/2010)
мужики козлы)
lyra. (18:03:04 19/01/2010)
да нет. в принципе.
lyra. (18:03:16 19/01/2010)
отдельные личности только
Олег(18:03:29 19/01/2010)
ну я то даааааа!
Господи, ну наконец-то ты это признал. Козел.
мужики козлы)
lyra. (18:03:04 19/01/2010)
да нет. в принципе.
lyra. (18:03:16 19/01/2010)
отдельные личности только
Олег(18:03:29 19/01/2010)
ну я то даааааа!
Господи, ну наконец-то ты это признал. Козел.
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
and when winter comes around
you'll need your winter shoes.
but if winter's still about
to get too cold for you,
you'll need someone to keep you warm...
someone to help you through the storm...
someone who's good...
doing no harm...
...and he'll say... (с)
Вот он, опять этот туманно-голубой цвет. Куда ни посмотри.
Теория права. Голова уже кружится от всех этих терминов. Потянуло на что-то французское. Или немецкое. Английский в колонках уже воспринимается, как нечто обычное, привычное, родное. Устала я от обычностей. Хочется чего-нибудь... интересного. Будто и без того проблем нет, ага.
Пусто. Тепло, даже жарко, а дома холодно. Вчера трясло ужасно. Еще и уснуть толком не могла. Я не жалуюсь, не жалуюсь. Царапинки. Такие смешные. Сморишь на них, и какое-то отупение находит. Хочется умереть почему-то. Или нет, не умереть. Чтобы меня не было. Или была кем-то другим. Другой. И знать не знала бы про многое из моей жизни. И не колотилось бы сердце вчера, и не писала бы дурацкие сообщения. И не выслушивала бы сегодня Аню, и не обнимала Надю. И не покупала бы шоколад, не пила бы чай с тетей, и не помогала бы ей с теорией права. И не влюблялась бы так по-идиотски.
Я так люблю черные ручки, просто ужас. И бумагу. Настроение поднимается сразу, когда дарят очередную записную книжку или дневник. И запах книг. Новый такой, волшебный. Вот четыре года назад... "Темные Начала". Дикий восторг просто, что-то внутри замерло.
А тут теория права, блин. ррррррр.
you'll need your winter shoes.
but if winter's still about
to get too cold for you,
you'll need someone to keep you warm...
someone to help you through the storm...
someone who's good...
doing no harm...
...and he'll say... (с)
Вот он, опять этот туманно-голубой цвет. Куда ни посмотри.
Теория права. Голова уже кружится от всех этих терминов. Потянуло на что-то французское. Или немецкое. Английский в колонках уже воспринимается, как нечто обычное, привычное, родное. Устала я от обычностей. Хочется чего-нибудь... интересного. Будто и без того проблем нет, ага.
Пусто. Тепло, даже жарко, а дома холодно. Вчера трясло ужасно. Еще и уснуть толком не могла. Я не жалуюсь, не жалуюсь. Царапинки. Такие смешные. Сморишь на них, и какое-то отупение находит. Хочется умереть почему-то. Или нет, не умереть. Чтобы меня не было. Или была кем-то другим. Другой. И знать не знала бы про многое из моей жизни. И не колотилось бы сердце вчера, и не писала бы дурацкие сообщения. И не выслушивала бы сегодня Аню, и не обнимала Надю. И не покупала бы шоколад, не пила бы чай с тетей, и не помогала бы ей с теорией права. И не влюблялась бы так по-идиотски.
Я так люблю черные ручки, просто ужас. И бумагу. Настроение поднимается сразу, когда дарят очередную записную книжку или дневник. И запах книг. Новый такой, волшебный. Вот четыре года назад... "Темные Начала". Дикий восторг просто, что-то внутри замерло.
А тут теория права, блин. ррррррр.
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
Омг. Если у меня будет меньше пятидесяти баллов по русскому языку из возможных шестидесяти, я пойду и утоплюсь. Если я зря учила правовое государство за тетин шестой курс юридического факультета для обществознания, то я тоже пойду и утоплюсь. Материализм, идеализм, Джефферсон. Кошмар.
Так, жизнь продолжается. Надя какая-то странная сегодня, я какая-то странная, Аня рассталась с Ромой, нужно писать Штурму, нужно писать два реферата и два сообщения по английскому, а я сижу и пью чай, думая о том, что все хорошо. Губы болят. Как бы.
Блин.
Кусая губы, ждать ее решений
И мерзнуть, глядя в белый потолок.
Любовь из сотни странных сообщений,
Невыученный прошлого урок.
Мне страшно спать с открытым фортепьяно,
С улыбкой на искусанных губах.
Я чувствую себя немножко пьяной,
Когда меня окутывает страх.
Царапать плечи, видя ее имя.
Вчерашний бред стучит в висках, как пульс.
Отчитанными фразами своими
Я выскажусь и глупо вновь собьюсь.
Моя смешная боль течет по венам.
Любовь. Наркотик. Глупые слова.
Какие-то придуманные стены.
Пройдет и это - ты опять права.
Нет, мы будем заниматься ерундой. Шастать по комнате, стараясь не разбудить бабушку в поисках тетради, писать рваным почерком в дневнике какую-то экспрессивную ерунду. Рефлексировать. Пытаться уснуть. Думать даже о Наде. Почему-то.
И все вместо того, чтобы уснуть уже наконец.
Так, жизнь продолжается. Надя какая-то странная сегодня, я какая-то странная, Аня рассталась с Ромой, нужно писать Штурму, нужно писать два реферата и два сообщения по английскому, а я сижу и пью чай, думая о том, что все хорошо. Губы болят. Как бы.
Блин.
Кусая губы, ждать ее решений
И мерзнуть, глядя в белый потолок.
Любовь из сотни странных сообщений,
Невыученный прошлого урок.
Мне страшно спать с открытым фортепьяно,
С улыбкой на искусанных губах.
Я чувствую себя немножко пьяной,
Когда меня окутывает страх.
Царапать плечи, видя ее имя.
Вчерашний бред стучит в висках, как пульс.
Отчитанными фразами своими
Я выскажусь и глупо вновь собьюсь.
Моя смешная боль течет по венам.
Любовь. Наркотик. Глупые слова.
Какие-то придуманные стены.
Пройдет и это - ты опять права.
Нет, мы будем заниматься ерундой. Шастать по комнате, стараясь не разбудить бабушку в поисках тетради, писать рваным почерком в дневнике какую-то экспрессивную ерунду. Рефлексировать. Пытаться уснуть. Думать даже о Наде. Почему-то.
И все вместо того, чтобы уснуть уже наконец.
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
Идиотизм сближает.
воскресенье, 17 января 2010
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
Однако, здравствуйте.
Меня немножко трясет и я не знаю о чем писать. Точнее знаю, прекрасно знаю. Все, что здесь будет сказано, можно уместить всего в четырех словах, которые, надеюсь, я все же произнесу. Так всегда получается, что чем больше я люблю человека, тем сложнее мне ему в этом признаться. В этом посте не будет вечного "ты" - разве что в конце. Мне так страшно от своей глупости. И оказалось, что плечи болят. И мне просто необходимо выговориться, ведь я сказала, что постараюсь. Я стараюсь, естественно, в наиболее удобной для себя форме. Глупо - это не то слово. Я не знаю.
Так получается, что я смеюсь и вспоминаю, как я ее невзлюбила сначала. Потом было так мило, олень и все-такое. Потом какие-то месяцы молчания, потом вдруг помню я заплакала от того, что вот так все плохо. Я впервые плакала от того, что другому человеку было тяжело. Это странно, верно? Я, такая вся из себя эгоистка, вдруг плачу. Резкий поворот, перемены, счастье, короткое счастье от того, что есть вот такие чувства, чистая благодарность. За что-то родное, близкое.
А потом... слезы, вспышка каких-то новых чувств, моя глупость, моя вина. Взращенное и придуманное "я люблю". Но какое-бы ни было, оно все таки люблю. Это уже... совсем что-то несусветное, дикое, ненормальное, хотя бы от того, что это какая-то дурацкая копия ее светлых чувств. Ее чувств, у нее есть своя она и свои проблемы. Ну куда же тут еще и мне.
Я уже устала. Рассчитывала на что-то более духовное, более возвышенное, более...
Слов больше нет. Осталось-то всего ничего, всего четыре слова и обещанное "ты".
Ну да.
Я люблю тебя, Катя.
Прости, пожалуйста. Я же говорила, что я дура.
Меня немножко трясет и я не знаю о чем писать. Точнее знаю, прекрасно знаю. Все, что здесь будет сказано, можно уместить всего в четырех словах, которые, надеюсь, я все же произнесу. Так всегда получается, что чем больше я люблю человека, тем сложнее мне ему в этом признаться. В этом посте не будет вечного "ты" - разве что в конце. Мне так страшно от своей глупости. И оказалось, что плечи болят. И мне просто необходимо выговориться, ведь я сказала, что постараюсь. Я стараюсь, естественно, в наиболее удобной для себя форме. Глупо - это не то слово. Я не знаю.
Так получается, что я смеюсь и вспоминаю, как я ее невзлюбила сначала. Потом было так мило, олень и все-такое. Потом какие-то месяцы молчания, потом вдруг помню я заплакала от того, что вот так все плохо. Я впервые плакала от того, что другому человеку было тяжело. Это странно, верно? Я, такая вся из себя эгоистка, вдруг плачу. Резкий поворот, перемены, счастье, короткое счастье от того, что есть вот такие чувства, чистая благодарность. За что-то родное, близкое.
А потом... слезы, вспышка каких-то новых чувств, моя глупость, моя вина. Взращенное и придуманное "я люблю". Но какое-бы ни было, оно все таки люблю. Это уже... совсем что-то несусветное, дикое, ненормальное, хотя бы от того, что это какая-то дурацкая копия ее светлых чувств. Ее чувств, у нее есть своя она и свои проблемы. Ну куда же тут еще и мне.
Я уже устала. Рассчитывала на что-то более духовное, более возвышенное, более...
Слов больше нет. Осталось-то всего ничего, всего четыре слова и обещанное "ты".
Ну да.
Я люблю тебя, Катя.
Прости, пожалуйста. Я же говорила, что я дура.
суббота, 16 января 2010
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
Я плачу и мне легко. Я плачу, потому что сошла с ума, неужели не видно?
Передо мной три пустых кружки и дневник, в котором вся моя никчемная жизнь, состоящая из нелепых проявлений любви. Заболело сердце. Я плачу, потому что больше не могу держать все это в себе. Так хочется сейчас, чтобы кто-нибудь тряхнул меня, сказал: "Да что же ты делаешь, а?" Хочется. И я знаю, что пишу бред, что лучше пойти и выпить успокоительное и с пафосными мыслями лечь спать. И не уснуть, потому что мысли все равно будут сплетать вокруг меня мнительные иллюзии, потому что твое имя будет маячить перед глазами, вспыхивать огнями и рассеиваться туманом. Мне хочется расцарапать себе плечи до крови, чтобы стало очень больно, очень. Мне хочется вцепиться себе в волосы, потому что я боюсь, я до жути боюсь, да. Я хочу выключить свет и в полной темноте и тишине танцевать, чтобы мысли просто взрывались в голове, чтобы мне стало уже все равно. А потом без сил упасть на пол и уснуть. А еще лучше упасть на снег. И тихо-тихо замерзать, чувствуя, как постепенно уходит тепло и уходишь из меня ты. Уходит все, совсем все. Я не хочу умереть, я хочу не быть. Это так тяжело, так сложно. Так невозможно. Абсолютное ничто.
Плечи устали. Все устало. Какая же я дура, и самое страшное, что не могу тебе этого объяснить. Я просто не могу, я боюсь, меня просто трясет. До умопомрачения.
Царапать плечи. Молча реветь. Мне так страшно. Я никогда не смогу быть такой, как ты.
Спаси меня. Пойми все сама и ничего не говори об этом, я умоляю. Просто в очередной раз отправь меня спать, а я тебя послушаюсь.
Спаси меня.
Передо мной три пустых кружки и дневник, в котором вся моя никчемная жизнь, состоящая из нелепых проявлений любви. Заболело сердце. Я плачу, потому что больше не могу держать все это в себе. Так хочется сейчас, чтобы кто-нибудь тряхнул меня, сказал: "Да что же ты делаешь, а?" Хочется. И я знаю, что пишу бред, что лучше пойти и выпить успокоительное и с пафосными мыслями лечь спать. И не уснуть, потому что мысли все равно будут сплетать вокруг меня мнительные иллюзии, потому что твое имя будет маячить перед глазами, вспыхивать огнями и рассеиваться туманом. Мне хочется расцарапать себе плечи до крови, чтобы стало очень больно, очень. Мне хочется вцепиться себе в волосы, потому что я боюсь, я до жути боюсь, да. Я хочу выключить свет и в полной темноте и тишине танцевать, чтобы мысли просто взрывались в голове, чтобы мне стало уже все равно. А потом без сил упасть на пол и уснуть. А еще лучше упасть на снег. И тихо-тихо замерзать, чувствуя, как постепенно уходит тепло и уходишь из меня ты. Уходит все, совсем все. Я не хочу умереть, я хочу не быть. Это так тяжело, так сложно. Так невозможно. Абсолютное ничто.
Плечи устали. Все устало. Какая же я дура, и самое страшное, что не могу тебе этого объяснить. Я просто не могу, я боюсь, меня просто трясет. До умопомрачения.
Царапать плечи. Молча реветь. Мне так страшно. Я никогда не смогу быть такой, как ты.
Спаси меня. Пойми все сама и ничего не говори об этом, я умоляю. Просто в очередной раз отправь меня спать, а я тебя послушаюсь.
Спаси меня.
Пожалуйста.
...что ж - почти хэппи энд. Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай. (с)
Я немножко сошла с ума.
Мне скучно. Я хочу.
Так, совсем чуть-чуть тебя. От острой нехватки слов кружится голова. Я умираю от предсказуемости своего идиотского поведения. Я знаю, чем закончится сегодняшний вечер, я знаю, чем начнется завтрашний день.Стало слишком много "я", стало еще больше "ты". Я говорю очередной бред, мне хочется унизить себя. Потому что есть ты. Бедная Надя, она наверное уже умирает от ежесекундного упоминания мной твоего имени. Что-то внутри так болит, физически. Напряжение сковывает. Чувства со вкусом чая без сахара. А цвет у них прозрачный. Туманный, голубой, сиреневый, нежный такой. Он мне снится иногда. И я просыпаюсь в какой-то истоме, с ясным нежеланием возвращаться в мир, где в шесть пятьдесят нужно встать и пойти умываться, в семь двадцать последний раз посмотреть на чай с молоком, в семь пятьдесят пять последний раз посмотреть в зеркало и в восемь ноль-ноль шагнуть в темноту. Я не хочу, очень.
Так получается, что я сейчас пойду в ванную с очередным желанием утопиться и не утоплюсь. Я поплачу немножко, посижу в остывающей воде, задержу дыхание и опущусь с головой туда, где исчезают все звуки, даже мысли на какой-то момент. А потом встану и снова подумаю о тебе, и больше не буду плакать. Я возьму Цветаеву, перечитаю пару строк, выслушаю очередную дурацкую песню по телевизору, посижу на подоконнике. Поизображаю бурную деятельность, посижу в Google-Earth. Посмотрю на твой дом, на Экзетер-колледж, на "Титаник". О, знаешь, тааак интересно.
Я немножко сошла с ума.
Мне скучно. Я хочу.
Так, совсем чуть-чуть тебя. От острой нехватки слов кружится голова. Я умираю от предсказуемости своего идиотского поведения. Я знаю, чем закончится сегодняшний вечер, я знаю, чем начнется завтрашний день.Стало слишком много "я", стало еще больше "ты". Я говорю очередной бред, мне хочется унизить себя. Потому что есть ты. Бедная Надя, она наверное уже умирает от ежесекундного упоминания мной твоего имени. Что-то внутри так болит, физически. Напряжение сковывает. Чувства со вкусом чая без сахара. А цвет у них прозрачный. Туманный, голубой, сиреневый, нежный такой. Он мне снится иногда. И я просыпаюсь в какой-то истоме, с ясным нежеланием возвращаться в мир, где в шесть пятьдесят нужно встать и пойти умываться, в семь двадцать последний раз посмотреть на чай с молоком, в семь пятьдесят пять последний раз посмотреть в зеркало и в восемь ноль-ноль шагнуть в темноту. Я не хочу, очень.
Так получается, что я сейчас пойду в ванную с очередным желанием утопиться и не утоплюсь. Я поплачу немножко, посижу в остывающей воде, задержу дыхание и опущусь с головой туда, где исчезают все звуки, даже мысли на какой-то момент. А потом встану и снова подумаю о тебе, и больше не буду плакать. Я возьму Цветаеву, перечитаю пару строк, выслушаю очередную дурацкую песню по телевизору, посижу на подоконнике. Поизображаю бурную деятельность, посижу в Google-Earth. Посмотрю на твой дом, на Экзетер-колледж, на "Титаник". О, знаешь, тааак интересно.
Я немножко сошла с ума.